Родина мать! по равнинам твоим
Я не езжал еще с чувством таким!
Вижу дитя на руках у родимой,
Сердце волнуется думой любимой:
В добрую пору дитя родилось,
Есть в одиночестве свобода,
и сладость — в вымыслах благих.
Звезду, снежинку, каплю меда
я заключаю в стих.
И, еженочно умирая,
я рад воскреснуть в должный час,
Когда я был отроком тихим и нежным,
Когда я был юношей страстно-мятежным,
И в возрасте зрелом, со старостью смежном,-
Всю жизнь мне все снова, и снова, и снова
Звучало одно неизменное слово:
Недавно я в часы свободы
Устав наездника читал
И даже ясно понимал
Его искусные доводы;
Узнал я резкие черты
Неподражаемого слога;
Но перевертывал листы
И — признаюсь — роптал на бога.
Ты прав, мой друг — напрасно я презрел
Дары природы благосклонной.
Я знал досуг, беспечных муз удел,
И наслажденья лени сонной,
Красы лаис, заветные пиры,
Когда взошла заря и страшный день багровый,
Народный день настал,
Когда гудел набат и крупный дождь свинцовый
По улицам хлестал,
Когда Париж взревел, когда народ воспрянул
И малый стал велик,
Зачем нам выпало так много испытаний?
Неужто жизнь в плену и есть предел мечтаний?
Способна птица петь на веточке простой,
А в клетке — ни за что!
И в час, когда мне сон глаза смыкает,
И в час, когда зовет меня восход,
Мне кажется, чего-то не хватает,
Чего-то остро мне недостает.
Как можно свободу на цепи менять?
Утехи Амура холодным Гименом
Навеки сковать?
Восторги и радость, нам данные небом,
Друг милый, Шарлота, потщимся продлить.
Здесь всё ненадежно: и прелесть и радость
Как миг улетят.
Всё бегаем, всё не ведаем, что мы ищем;
Потянешься к тыщам – хватишь по голове.
Свобода же в том, чтоб стать абсолютно нищим –
Без преданной острой финки за голенищем,
О свободе небывалой
Сладко думать у свечи.
— Ты побудь со мной сначала,—
Верность плакала в ночи,—
Только я мою корону
Возлагаю на тебя,
Сердце мое заштопано,
В серой пыли виски,
Но я выбираю Свободу,
И — свистите по все свистки!
И лопается терпенье,
И тыячи три рубак
Вострят,
Из дальних стран пришёл бродяга нищий
И всё бродил по улицам Мадрида.
Но не просил ни крова он, ни пищи:
Он только пел, пел для тебя,
Старый Мадрид.
Честь и свобода! Если вы не вместе,
Одну из вас придётся предпочесть.
Иные за свободу платят честью,
А те свободой жертвуют за честь.
И всё же в человеческой природе –
Стремиться сразу к чести и свободе.
Есть дерево в Париже, брат.
Под сень его густую
Друзья отечества спешат,
Победу торжествуя.
Где нынче у его ствола
Свободный люд толпится,
Вчера Бастилия была,
Простой воспитанник природы,
Так я, бывало, воспевал
Мечту прекрасную свободы
И ею сладостно дышал.
Но вас я вижу, вам внимаю,
И что же. слабый человек.
Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.
Несчастью верная сестра,
Надежда в мрачном подземелье
Разбудит бодрость и веселье,
Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя —
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды…
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер —
На всем божьем свете!
Завивает ветер
Белый снежок.
Руки крепче сжимают молот,
Узлами вздуваются вены.
В горнило летят оковы,
В огне видны перемены!
Мы реками жизнь выливали
На белые плиты арены!
Участь хуже отыщешь едва ли
Из крови взрастут перемены!
Нет ни начала, ни конца. Есть лишь дороги пыль.
Которую ты сам поднял, куда идти не зная.
Быть может, хватит слёзы лить и сетовать на жизнь?
Насильно жить тебя никто не заставляет.
Полётом мысли силу слов уже не отменить,
Решив упорствовать или промолвив горько: «каюсь».
Никто не скажет, как… Но, ты попробуй — просто быть…
Вставай с колен. И поднимай свой рваный парус.
Дождись, когда порывом ветра всё сметёт под ноль.
И Дух наполнит твою жизнь любви небесным светом.
Нет, не исчезнут с горизонта слёзы, скорбь и боль.
Но, ты поймёшь, в чём жизни смысл под этим небом.
Беда приходит за шажком шажок,
И непонятно — что в её угрозе?
Так, Бонапарт столицу взял, и сжёг
А вирус — хоть не взял, но заморозил.
Изменилась обстановка жизни,
Но остался вспыльчивый народ:
Брань теперь на воротАх не виснет
Только потому, что нет ворот!
Верю, что в мечтаньях о добре
Нынче не предвидится облома:
Свистнул рак сегодня на горе!
Ночью. Телескоп у астронома.
Преклонный возраст — это не беда!
Есть у меня один сосед, который
И в девяносто — парень хоть куда:
Без разницы, что в гроб, что в крематорий.
Питаюсь всякой дрянью, пью отраву —
То кашель достаёт, то сводит ногу —
Но мозг ещё работает на славу!
В том смысле, что скрипит — и слава богу!
Помню, как-то на седмицу,
После долгих заморочек
Я вошёл в одну девицу,
Словно ключиком в замочек.
Но как только, без зазренья,
Отворил врата разврата,
Как возникло подозренье,
Что не будет мне возврата.
Что увязла в грядке репка.
Что назад уже не выйти.
Что отныне держат крепко
Нас связующие нити.
Я трепал её за щёку
И кусал её за ушко.
Но защёлкнулась защёлка.
И захлопнулась ловушка.
Я кричал, что было силы.
А девица-небылица
Вдруг взяла и превратила
Тело собственное в птицу.
И остался я, ребятки,
Будто весь туда запичкан,
Замурован в ейной матке
Перламутровым яичком.
Куда не плюнь, везде поэт
Рифмует всё подряд:
Оставить жаждет в жизни след,
Чему Березин рад —
Своей пародией разит
Любого наповал
И каждый пятый без обид,
Вот Бог таланта дал.
Рюмашку с горкой, нет с горой
За Лёшу выпью я.
Обидно то что стороной
Обходит он меня.
Искрились, как на платье стразы,
На небе звезды в час ночной.
Тропинкой мимо агробазы
Шагала я к себе домой.
За день я ловко надоила
На ферме тонну молока,
Телят соломой накормила,
Рога спилила у быка.
Ведь я — ударница в колхозе,
Есть красный вымпел на стене!
Но вот душа в анабиозе
И не везёт с любовью мне.
Вдруг чу. Поэт в копне на поле
Вслух декламирует стихи
О неподъёмной своей доле,
Что дни без женщин нелегки.
Решила я спасти поэта,
Нельзя ударнице пройти
Бесчестно мимо без ответа
И отказать ему в любви.
На небе кружит вороньё,
Свет лампочки мерцает в чае.
А настроение моё
С утра как маятник качает.
Сквозняк с раскрытого окна,
Обои рваные на стенке,
И даже Бродского хандра,
Внесли житейские оттенки.
У воздуха замшелый вкус.
В шкафу пустырник с димедролом.
****ец на половину пуст.
Затем на половину полон.
Хожу суставами скрипя.
Башка пуста — шумит как море.
Чем лучше узнаю себя,
Тем больше нравится спиртное.
Как оправдание всего
Твержу слова из древней мантры:
Судьба зависит от того
Цыганка как раскинет карты.
Прав он, прав он, что я ленивый.
Прав и в том, что излишне прост.
Что себя отравляю дымом
Ядовитейших папирос.
И, конечно же, прав, бесспорно,
Что плохой из меня поэт,
Что пишу я стихи топорно,
И красивой любви в них нет.
Прав! Как прав. Что завет скрижалей
Нарушаю я в пух и прах.
Лишь в одном он не прав, пожалуй,
В том, что слишком он часто прав.
едут полные трамваи
и машины прочие.
не для всех неделя явно
будет нерабочая!
пашут грузчики сегодня.
пашут и строители.
даже группу из эскортниц
на работе видели.
я ж со всеми остальными
гражданами нации
нахожусь на карантине
в самоизоляции.
разогнали нас по норам,
понагнали ужасов.
мы теперь в миру, в котором
жизнь иначе кружится.
что на деле происходит
до сих пор не в теме я.
заучил однако слово
модное «пандемия».
блоги блогеров ютуба
нагнетают панику,
но статистика по трупам
снизила динамику!
шок на бирже: баррель нефти
тридцать или ниже ли.
но зато уже две трети
зараженных выжили!
голова трещит от водки.
цены к верху движутся.
но вакцина в разработке
от коронавируса!
по тэ вэ единоросы
массы кормят сказками,
но решаются вопросы
с гречею и с масками!
пусть другие пашут, строят,
сверлят, бурят скважины.
мы тут тоже заниматься
не хернёй посажены.
победить проклятый вирус
наше назначение.
мы пример являем миру
самозаточения!
Врачи, чиновники и власти,
Борьбу ведут наперебой
С тяжелой вирусной напастью.
А Я борюсь с самим собой..
Хочу проникнуться душою
И разделить людей тревогу,
Заботой жить одной, большою..
И просто спрятаться в берлогу.
На донышке, под крупный камень,
Забиться в панике и страхе.
И жизни там держать экзамен
В раздумьях о вселенском крахе..
Идите к Чорту. Прячьтесь сами,
И вдохновляясь мрачной сказкой
Тряситесь в ежедневном сраме
Давясь соплями под повязкой.
В одном приневеселом королевстве
Зараза завелась, да такова,
Что жизнь была – не жизнь… без воровства,
Здесь кражи были главными из бедствий.
А крали все, и всяко, и всегда,
Не оставляя неукраденным следа.
Здесь крали кошельки и лимузины,
Заводы крали и кусок резины,
Товары, деньги, и дары природы,
У индивидов и всего народа,
У стариков и у детей от года,
Оковы рабства и ветра свободы,
По малу крали и по очень много,
У Бога крали и, представьте, Бога.
А королем был в странных тех местах
Один король – не плут, скорей — простак.
И вот однажды лезет он в казну
И с удивлением скребет перстом по дну.
И убеждается он с помощью перста —
Казна его отчаянно пуста.
А там, где были денег вороха,
Сидит и потешается блоха.
В довесок к сим психическим увечьям
Блоха вдруг молвит гласом человечьим:
— Чего же ждал ты в нашем царстве краж,
Где не украден разве что мираж?
Но ты не обокрал меня. За это
Я дам тебе волш****ю монету.
Она невидима, но пустишь в оборот,
И тотчас все пойдет наоборот.
Тут главное – ее нельзя украсть.
И значит, воровство должно пропасть.
Король — простак и впрямь — министров кличет,
Им про монету тайную речет,
Ввожу, мол, вместо денежек наличных,
Монетой безналичною расчет,
Но только рассказал он про монету,
Глядит, а тех министров вовсе нету.
Кроль в растерянности — Что за чепуха?
Бежит к казне, а там опять блоха,
Смеется аж до слез и молвит кстати:
— Теперь хоть понял, где таились тати?
А далее послушай мой секрет
Волшебной у меня монеты нет,
Но если бы была, эффект отличный
Дает расчет монетой безналичной.
С такой монетой будешь править всласть,
Казну свою с ворами не деля.
А то ведь власть твою недолго и украсть,
А с нею умыкнуть и короля.
Орденская ленточка
выгнута красиво,
выглажены флаги —
вешай — не хочу.
Но мероприятие
под угрозой срыва !
Вместо демонстрации
все идем к врачу.
Солнышко апрельское
улыбнулось криво.
У кого-то скоро
праздник именин.
Но мероприятие
под угрозой срыва !
Ну какой же праздник ,
если карантин ??
Пережили всякое,
но пока что живы.
Выдержим и это —
дайте только срок.
Наша жизнь не в первый раз
под угрозой срыва .
Будем красить яйца,
будем печь пирог !
Сегодня 70 годов,
Легко ношу я эту ношу.
И 20 лет ещё готов
Носить, пусть даже и поплоше.
Жить нелегко, почить — легко,
Но не спешу я к облегченью.
Конец надеюсь, далеко,
Плыву с годами по теченью.
Да и со старостью дружны,
С капризами её знакомы.
Как у единственной жены,
Советы все давно законы.
Корона вирус дал понять,
Что к молодёжи не пристрастен.
А к старикам корона…(не моральная женщина),
Убийственно питает страсти.
Корона вирус – ерунда
Раз маска верная защита.
Ведь, ждут ещё меня года,
Дорога в дом беде закрыта.
Период нынче не простой,
Шлют поцелуи в интернете.
Но рано петь за упокой,
Живучие в наш век поэты.
Давай поверим здесь, пускай, с натугой,
Что заяц с детства был медведю другом.
И так случилось, что на лес напал
Период небывалой голодовки.
Не стало ни капусты, ни морковки
Тут заяц к медведЮ и прибежал.
И верещит ему во весь испуг,
Мол, выручай, поскольку ты мне друг.
— Привет Косой, — медведь в ответ ревет:
Найдется у меня для друга мед.
А сам его в объятиях неловких
И тискает, и жмет, и гладит по головке,
И дружескую дарит оплеуху,
Едва не оторвавши зайцу ухо.
Вопит Косой из всех последних сил:
— Довольно, друг! – я ж не о том просил.
— Ах да! – ревет медведь, и следущим заходом
Сажает зайца прямо в бочку с медом.
Наш заяц вгорячах медку хлебнул,
Да так и слипся весь от пяток и до скул,
Но кое-как доплыл до берегов
Из бочки вылез да и был таков.
— Ну вот, — ворчит медведь ему во след:
Вот и давай таким друзьям привет.
Благодарить, похоже, нет привычки.
Такому бы не меда, а горчички.
Границы на замке, закрыты ЗАГСы.
Как говорится: «Лучше перебздеть».
Нас попросили дома оставаться
правительство, врачи и президент.
А тот, кто взял жену до пандемии,
внезапно испытал культурный шок.
Ему её как будто подменили —
собрал бы чемоданы и ушёл.
Глаза погасли, редкие ресницы,
мордашка далеко не «суппер гуд».
Чёрт в ухо шепчет: «Надо разводиться».
Но по инету вряд ли разведут.
Мечту мужскую в прозу превратили,
нет в Мире больше сказочных невест.
Салоны красоты на карантине.
Ребята, наслаждайтесь тем — что есть.
Природа пробуждалась — нежно, весело
Сияло солнышко над головой
И птицы пели — пели хором песенки
И воздух весь пропитан был весной
В режиме жесткой самоизоляции
В лесу, среди дубов и тополей,
Как при большевиках, на демонстрации,
Гуляли сотни, тысячи людей.
Их лица были трепетно-открытые,
В глазах сиял за лидера восторг.
Россия -мощь! Россия неумытая
Не Запад долбонутый, не Восток.
Мы выше, шире, круче, мы — решительней
Плечом к плечу — чеканя дружно шаг.
Нет чувства чище, слаще, восхитительней
Когда мы видим, как трепещет враг
У нас свой путь в борьбе с короновирусом
Подумал я и зашагал в толпе.
Мы выстоим, все выдержим, все вынесем!
Назло дешевой нефти и судьбе!
Первый день апрельский,
Берегись живот!
Поднимает Цельсий
Градус. Ртуть ползёт
Вверх! Весь день, дурачась,
Ищем простаков
Настроенье скачет,
Прячем на засов
В день такой унынье,
Получив карт-бланш.
Расправляя крылья,
Балагурства шанс
Жаждем в карантине,
Чтоб встряхнуть народ.
А кто инфантилен
Как бы от щедрот
Выцедит с усмешкой:
— На спине пятно.
Хоть не так потешно,
Но смолчать грешно!
. На досуге вспомнит Колька
Милый сердцу прошлый век.
Не участвуя в попойках,
Был он знатный человек.
Мужики за трезвость Кольку
Посылали часто на.
Пусть танцует в клубе польку,
Раз не жалует вина.
Раз другим он был. Поскольку
Не ходил навеселе.
А девчата звали Кольку
Первым парнем на селе.
Соглашался председатель:
— На таких стоит колхоз!
Хоть в компаниях — «предатель»,
Выбрал Кольку Минсельхоз,
Чтоб премировать наградой
За успехи, так сказать.
Ну а мы за Кольку рады —
Смог себя он показать.
.
. ЧТО у Кольки — монолитно,
Спорит ферма по ей день.
Важно то, что мог — элитных.
Нам с тобой грозят тоска и сплин
На «противовирусной диете».
По домам сидят подруги, дети.
Приезжай ко мне на карантин!
Гречка есть, французское вино,
Да всего полно на две недели!
Если помирать, так все равно —
Лучше умереть вдвоём в постели!
Телевизор есть, большой диван,
И напитков много в разной таре.
Хочешь, сходим в Лувр с тобой онлайн.
Хочешь, погуляем на Монмартре.
Кроме карт есть Русское лото,
Шахматы и шашки даже, вроде.
Я в них не умею, но зато
Много книг хороших о природе.
Есть имбирь, лимон и две хурмы.
Как тебе я в этой маске белой?
Хочешь, станем блогерами мы!
Все равно от скуки нефиг делать.
Я тебе доверю одному
Волны чувств, эмоций перекаты!
Есть ружьё! Об этом никому.
Если что, добудем все, что надо.
Так что, ехать — множество причин.
Мне одной всю жрачку не осилить!
Приезжай ко мне на карантин!
Между прочим, многие просились.
Если первого апреля
Снег обрушится на город,
Шорты смело надевайте,
Всё равно уже весна!
Если первого апреля
В армию призыв объявят, —
Есть прекрасная причина
Всем от армии косить!
Если первого апреля
Карантин продлят безмерно,
Год минует високосный,
И все будет хорошо.
Если первого апреля
Вы попали в автопробку,
То не верьте, не попали,
Пробок нет уже давно.
Если с первого апреля
Маме пенсию прибавят,
(Ну, об этом объявили),
Погорюйте вместе с ней…
Если первого апреля
Ваши денежки сгорели,
Есть надежда — не сгорели,
А в офшоры утекли…
Если первого апреля
Победят коронавирус,
В это точно, вы не верьте,
Пандемии нет конца.
И тогда все эти шутки,
Розыгрыши и приколы
Тем останутся на память,
Кто её переживёт.
По гостям, по улицам толпою
Целую неделю прогудим!
Для чего пытаются устроить
Власти этот глупый карантин?
Хватит слушать окрики правительств
С кроткостью рогатого скота!
Не сидите дома! Торопитесь,
Есть пока на кладбище места!
Не может в марте долго кот терпеть,
Вот так и мы испытываем жжение, —
Ирине Алексеевне пропеть
Хотим слова любви и уважения!
Мы Вас сравнить сейчас имеем честь
С заряженным навек аккумулятором,
А все заслуги Ваши перечесть
Не смог бы даже Брадис с калькулятором!
Как говорил когда-то Вейерштрасс:
«Нельзя быть настоящим математиком,
Не будучи поэтом!» А про Вас
Он добавлял: «И плюс ещё романтиком!»
Не у доски, сплетая формул нить,
А просто так, по жизни и по совести,
Вы так легко умеете делить
С учениками радости и горести.
Вы извлекали корни тут и там
Не в огороде ради плодородия.
Пусть
Как простёр поганый вирус
Над людьми свои крыла —
Тут и жизнь остановилась,
Словно трещину дала.
Вот и думай — чёт иль нечет ,
С детских лет познав сполна
Что трындец у нас не лечат,
А фигня пройдёт сама?
Дудки, братец! Сдуйся, съёжься.
И задумчиво провой:
«Вирус-вирус, что ж ты вьёшься.
Или шибко деловой?»
Лучше в меру несвобода,
Чем перханье и сопля:
Где скопление народа —
Там как минные поля!
Ты на гомон за забором
Не раскатывай сусал:
Трубный глас сидеть по норам
Нам недаром предписал!
Тут — «авось», а там — стремнина,
Мы — такие ж, как они:
Хочешь, как на Аппенинах?
Если нет — сиди, нишкни!
Даже если страх неведом,
И здоровья — как в быке,
Лучше малость домоседом,
Чем совсем на лежаке.
Двери уже — морда ширше!
По ковру ходи винтом,
Интернеть, карябай вирши,
Разговаривай с котом,
Пей коньяк, молись, надейся,
И душой не плесневей:
-Вирус, вирус, ты не вейся.
Ну, хотя б не над моей!
Как у тёти Маши приключилась горе —
С обыском нагрянул участковый к ней.
Аппарат в сортире был замаскирован,
Но нашёл чертяка, ирод и злодей!
Тетя Маша плачет: аппарат негодный,
Ничего не гонит, старый, не у дел.
Раньше, было дело, гнал он самогонку,
А теперь давно уж ржавый раритет.
Участковый тычет уголовный кодекс-
Я статью могу вам из него прочесть.
Самогонку гнать он, может, и не может,
Но ведь, согласитесь- аппарат-то есть!
И гарант закона непоколебимо
Послюнявив ручку пишет протокол.
Понятые стонут неопохмелимо,
Плачут и стенают- как суров закон!
Встала тётя Маша тучей, руки в боки,
Мысль проскочила в голове у ней.
Вот и пусть послужит уголовный Кодекс
Не для участковых, а для всех людей!
Встречный иск подам я- тетя Маша молвит —
Напишу заяву, что средь бела дня,
Пьяный участковый, потерявши совесть,
Как кобель дворовый сильничал меня.
Что ты, тетя Маша! -Охнул участковый-
Даже в мыслях нету посягать на честь.
Я забыл как это. заржавел давно уж,
И совсем негодный в ножнах старый меч.
Понятые сразу что к чему смекнули,
Чуя долгожданный, верный опохмел.
На защиту смело, дружно встали грудью,
И предотвратили страшный беспредел:
Логика простая, как велит ваш кодекс —
Вовсе и не надо посягать на честь.
Не было насилья (аппарат негодный),
Но ведь согласитесь- аппарат-то есть!
Свобода смотрит в синеву.
Окно открыто. Воздух резок.
За желто-красную листву
Уходит месяца отрезок.
Он будет ночью — светлый серп,
Сверкающий на жатве ночи.
